Назар смеялся сам с себя: упомянул в старости как стихи писать. Хотя, какая там старость ? Пятьдесят пять прошло. Но здесь колет, там — болит. А, может, он придумал себе болячки и поверил в них. Хотя, сердце действительно беспокоит. Слава, товарищ, шутит:
— Ты бы, Назар, лучше сто граммов выпил, чем глотать горстями «химию».
Слава, чтобы ему! Знал бы он, как Назар на него недобрый. А все из-за Вику – любовь с которой не сбылась.
Вика. Виктория. Победительница. Так, она победила их всех — и Назара, и Славика, и других его друзей-товарищей, нашептывали: не нужна она тебе.
Слава называл Вику красавицей. И в том было столько сарказма, насколько он был способен. А все из-за поясов, которые подгоняла к своим дешевым платьям в которых ходила на работу. Разных цветов, некоторые изготовлены из ткани, пояса и пояски «облагораживали» простенькие девичьи платья.
Слава мерил все и всех с позиции сына председателя колхоза. Хотя колхоз был небольшой и не очень богатый, но Славикова семья не бедствовала.
«Краля» также родилась в деревне. У матери-одиночки. За это над девушкой смеялись. Вика не могла дождаться, когда закончит школу и уедет из села. Даже то, что хорошо училась, не смягчило души сверстников.
Виктория пришла работать в их организацию машинисткой. Научилась этому ремеслу в сельсовете — там за пишущей машинкой сидела матери двоюродная сестра. Тетя Юля как в воду смотрела. Девушке печатное дело понадобилась.
На хорошенькую молодую машинистку обратила внимание мужская команда. Особенно пришлась Вика по душе Назару. Пронырливый Слава, товарищ Назара, покопался в биографии девушки и вынес вердикт: не их поля ягода.
— Друг, опомнись, — поучал Назар. — У Вики ни состояния, ни приличной семьи. Мама в колхозе работает. Отец … Кто знает, где он и кто он. Посмотри на нее. Два платья — это все «приданое». Разве что пояса, которыми украшает свое убогое платье. Корчит из себя красавицу.
— Славик, она недавно школу закончила. Еще выучится, заработает.
— И ребенка в запаске принесет, как ее мама.
Назар товарища не слушал. Приглашал девушку в кино, на мороженое. Каждый раз, когда предлагал куда пойти, видел ее испуганные глаза. И радость вперемешку с затаенной болью. Тогда Вика выглядела птенцом, который выпал из гнезда, и растерянно — встревожено смотрел на мир.
Вика попросила Назара писать стихи. Сам стеснялся своей поэзии. А лирические строки не спрашивали о стыде — без приглашения приходили в сердце влюбленного молодого человека.
— Чем тебя приворожила красавица? — спросил Назара Слава. — Оглянись вокруг. Сколько девушек за тобой сохнет! И моей сестре нравишься. А ты.
Назар не обращал внимания на язвительные слова товарища. Радовался, когда Вика поступила на заочное обучение в педучилище. Думал: вскоре познакомит ее со своими родителями. Убедит их: эта девушка — лучшая в мире. А все остальное не имеет значения.
Вика вечером возвращалась в общежитие из областной больницы, куда попала тетя Юля. Моросил осенний дождь. Фонари в сквере, через который шла, светили через один и тускло. Сначала ее кто-то сбил с ног. Затем начал сдирать одежду. С перепугу не могла крикнуть. И те духи Такими душился Слава.
— Это ты … ты, Славик, — наконец выдохнула девушка. — Я пойду в милицию.
В ответ насильник ее сильно ударил. И прошипел:
— Только попробуй. Завтра все будут знать, что ты шлялась ночью, приключений искала.
— За что ты меня так ненавидишь?
— Назара моя сестра любит. И я ее. Не отделаешься от него — по рукам пойдешь. Обещаю. Считай, сейчас было начало твоей «новой» жизни.
Она никому не призналась о своем вечернем ужасе. Сказала: какие-то хулиганы напали. Едва живой вырвалась.
На работе девушку пожалели. Отпуск дали. Поздним вечером, чтобы никто не видел ее избитой, добралась домой. Рассказала все матери.
— Тебе надо сменить работу и забыть того парня.
— Я люблю его.
— Я тоже когда-то любила.
А потом Вика узнала, что беременна. Без капли сожаления согласилась на аборт. Не будет больше детей? Да будет так! Зная: никогда не сможет полюбить ребенка от насильника.
Любовь к Назару превратилась в страх перед Славой. Избегала обоих. Искала новую работу. Плакала по ночам, проклиная свою судьбу.
Назар пытался утешить девушку. Убеждал: надо было обратиться в милицию после избиения. О позорном поступке лучшего друга ничего не знал. А Слава смеялся Вике в глаза. И предостерегал: попробуй, расскажи кому-то.
Вика сказала Назару, что не любит его. Просила забыть об их встрече и о ней. Назар тогда написал:
«Пахнет разлука осенью,
Встреча пахнет весной …
Я не могу жить без тебя,
И не могу быть с тобой …
Вика сменила работу. Закончила обучение. Только работать в детском саду не смогла. Дети напоминали ей о пережитом. О том ужасном вечере. Об аборте. И о том, что отказалась от своей любви. Воспоминание перелетало через воспоминание. От того так больно в душе.
Вышла замуж за старого бездетного вдовца. А через несколько лет сама стала вдовой. Мужчина оставил квартиру и неплохие доходы. На календаре ее жизни было тридцать с небольшим хвостиком.
Вика записалась на курсы дизайна. Талант дремал с тех пор, когда подгоняли различные пояса к своим неуклюжим платьям.
Не давала надежды поклонникам. Не хотела второго замужества. Содержанием жизни стало любимое занятие дизайном. А потом все так закрутилось . Поездка за границу к сестре покойного мужа, которая там жила с семьей. Обустройство ее дома. Сестра порекомендовала Вику своим знакомым. Работала нелегально. Прошло время. Дизайнерский талант девушки оценили за рубежом. Предложили поработать. Легально. Согласилась. Требовательные клиенты были довольны ее работой.
Назар женился на сестре Славика. Но совместная жизнь оказалась несчастливой и безликой. Без детей, без радости. С вечным укором жены: у людей — то лучше, то дороже. Или: почему родители решили записать дачу твоему брату, а не тебе?
— Потому что у него двое детей! — злобно говорил муж.
Слава любил заглянуть в бутылку. Однажды, хорошо заложив «за воротник», «исповедался» Назару:
— Помнишь, когда твою красавицу избили? Ее еще и изнасиловали. Я это сделал. Ради тебя и своей сестры. Она не пара тебе, не пара. А мой отец дал хорошее приданое. Я за сестру всех , все. Краля тогда никому ни слова не сказала.
— Что ты говоришь, Славик? Какое изнасилование? К тебе что, «белочка» в гости прибегает? Не увлекайся так спиртным.
— Нет. Так было. Я за сестру.
Назар после этого возненавидел шурина. Взял то в голову. Вот только прошлого не вернешь.
Вика вздрогнула, когда услышала запах знакомых духов. Оглянулась. Позади нее в супермаркете стоял Слава. Он также узнал ее. Их взгляды сказали друг другу больше, чем можно было сказать словами. Рассчиталась. Быстро пошла прочь. Это же надо: первого, кого встретила, приехав в родной город, был человек, которого терпеть не могла.
— Кралю твою сейчас видел, — похвастался Назару Слава.
— Что, опять «белочка»? Слышу, спиртным от тебя несет.
— Дурак! Я видел, как сейчас тебя. Такая дама! На все сто выглядит. Вероятно, за границей деньги лопатой загребает. А, может, любовника богатого нашла. Я узнавал, она за бугром, работает.
— Уйди с моих глаз!
— Ты что, все ее любишь? Я за свою сестру …
Назар выставил шурина из дома. От греха подальше. Потому что после Славиковых признаний за себя не вручался.
А ночью не мог уснуть. Вспоминал хорошенькую девушку в простом ситцевом платьице, в которую влюбился. И первый фильм, на который пригласил Вику. Это было индийское кино. О большой и трагической любви. Он был бы с Викой счастливым. У них было бы двое, а может, трое детей.
Закололо у сердца. Встал. Напился воды. Ностальгия выливалась в печальные стихотворные строки. Записывал те отрывки на белом листе. Как когда-то. Жена спала. В окно заглядывал прохладный осенний вечер.
Назар часто приходил в супермаркет, где Слава встретил Вику. Должен ее увидеть. Правда, не знал, что скажет. А еще боялся не узнать.
Хорошая, изысканная женщина шла прямо ему навстречу. Сердце громко застучало, упало, покатилось неизвестно куда. Пошел ей на встречу. И остановился. Корил себя, что тогда не настоял, чтобы узнать, что действительно с ней случилось. Не искал Вику, когда ушла с работы. Что лучший друг — негодяй. Что ни набил морду Славику после его «исповеди». Живущий с нелюбимой женой. Преждевременно постарел, а его ровесники выглядят еще ого-го.
Обернулся в другую сторону. Вика-Виктория прошла мимо. Оставила шлейф дорогих духов. И, кажется, наступила подбором-шпилькой на его сердце, которое валялось на холодном полу. Ибо так закололо.
