Стариков был главный зоотехник. Его жена Марина Елисеевна — завуч средней школы. Разница в возрасте между ними была ощутимой, в пятнадцать лет. Сначала смотрелись как ровня, потом Юрий Владимирович стал полнеть и стареть.
В пятьдесят два года ему больше всего хотелось спать и есть, о сексе он стал забывать. Марина к тридцати семи годам вошла во вкус, но муж подкачал. Она втихую набивала кондом ватой и утешала себя сама, мечтая о настоящем мужике или, по крайней мере, о качественном вибраторе.
Случай подвернулся. Прежнюю директрису уволили, Марину на её место не назначили. Но худо без добра не бывает – прислали из департамента образования молодого холостого директора. Альберту Эрастовичу Конюхову только что исполнилось тридцать два года.
Соблазнить Конюхова Марине не составило труда. И теперь после уроков они инкогнито любили друг друга. Марина Елисеевна намеренно познакомила Конюхова с мужем и сделала другом семьи. Теперь вечерами она открыто приглашала одинокого директора к себе домой на ужин. Выставляла спиртное, заранее зная, как ужрётся её Стариков, не умеющий пить, как утащится в спальню и захрапит, а они с Альбертом будут любить друг друга. Так продолжалось почти полгода.
Но сколько веревочке не виться — конец будет. Стариков вычислил. На голове Марины Елисеевны остались две гематомы от золотой печатки с правой руки мужа и легкое угрызение совести. Не за измену, а за свою халатность. Она не учла, что Стариков может прийти в школу.
* * *
Юрий Владимирович стал подозревать жену в измене чуть ли не с первого дня появления нового директора в их доме. До сих пор Стариков ни разу не видел Маринку такой хлебосольной и радушной. Сначала он думал, что это знак уважения к новому начальству, но когда Конюхов зачастил, а Марина это нескрываемо поощряла, главный зоотехник понял, он рогоносец.
Он подловил её там, где сеют разумное, доброе, вечное. В школе. Подловил свою учительницу, свою правильную жену. Она спряталась в шкаф в учительской. Он засунул ей в трусы свою руку. Всё было мокрым, прокладка в чужой поганой сперме. Он вывел неверную жену в коридор и ё…нул её по блудливой башке два раза. Она, сучка мокрожопая, молчала.
В тот злосчастный день Юрий нажрался до поросячьего визга. Визжал и плакал. Пил еще неделю. Потом остановился. Разговаривать с сучкой-женой перестал, питался отдельно магазинной провизией. Разбираться с Конюховым не пришлось, сначала не захотел, было противно, а теперь уже поздно: Конюхова перевели на повышение в область. Маринка была назначена директором школы.
За два месяца Стариков похудел на пятнадцать килограммов. Теперь он не ужинал жареными свиными котлетами и мятой картошкой, не завтракал блинами со сметаной и яичницей-глазуньей из пяти яиц. Он худел и все больше хотел свою Маринку. В Масленицу, на Прощеное воскресенье, не выдержал. С утра съездил в город и купил цветов, хорошего сухого вина, коробку конфет, фрукты. В 17 часов Юрий Владимирович постучался и вошел в комнату супруги.
– Пора поговорить, – начал Стариков, ставя на стол вазу с цветами и бутылку марочного вина. – Сегодня такой день. Святой день. Я вот пришел просить прощения. Я тебя тогда ударил от отчаяния. Прости меня.
Она сидела на диване и молчала.
– Тебе есть что сказать мне, Марина? – спросил он.
Она продолжала молчать. Стариков сполз со стула и на коленях подошел к ней.
– Прости меня, слышишь, – повторил он, обнимая её ноги. – Прости меня, Марина …
* * *
Такой ночи у них не было лет пятнадцать, а может быть больше.
– Ты сошел с ума, – шептала Марина, когда Юрий вновь заключал её в жаркие объятия. – Ты сумасшедший!
В ту ночь она простила своего Старикова. Он тоже простил свою Маринку.
