В середине декабря Лариса заскучала. Жаль было на нее смотреть. Ходила невеселая. Все время жаловалась на головные боли, на отсутствие солнца. Не выдержал. Спросил, чего она хочет. Может, шубу. Нет. Хочет моря и солнца. Ответил, что не могу. Конец года – какой к черту отдых. Целый день дулась. Ни разу не позвонила. Вечером сдался. Лети. Бери свою нудную подругу Веронику и дуй в тропики.
Улетели. Вернулась через десять дней. 30-го декабря. Загорелая, довольная. Отдохнувшая.
Хотя и до отдыха особо не напрягалась.
После новогодних праздников все опять закрутилось, завертелось. Сон, работа. Жена не ноет и, слава богу. Смена правительства, новые веяния. Подготовка к Референдуму. Угроза вируса из Китая. Потом – бац! Голохвостов, приятель, шлет в мессенджер фото. Узнаю Лариску. Ее обнимает за талию какой-то мужик. Он, молодой и смазливый. Вокруг пальмы и голубое море. Стал соображать. Когда это и где? Неужели месяц назад. Может, это было раньше, до меня. Когда я ее не знал вообще. Она имела право до меня …
Червь сомнения лезет в голову. Рогатый или нет? Догадками мучиться не люблю. Нужна ясность. Набрал Веронику. Затрещала как сорока. Говорить бесполезно, подругу не выдаст.
С работы приехал пораньше. Весь вечер наблюдал. Лара ведет себя обыкновенно. Говорят, у влюбленных блестят глаза и они худеют. У Ларисы все нормально – и глаза, и вес. Ни черта не разбираюсь в физиогномике. Ничего не прочитал на ее лице. Как прочитать, если макияж и ботокс. Все морщины разглажены, брови выщипаны. Спросил на всякий случай:
– Как там, на Бали? Хорошо? Чего интересного?
Ответила спокойно:
– Много чего интересного. Но главное – море и солнышко. Они прекрасны.
Казалось бы, спросил неожиданно. Но голос жены не дрогнул. Значит, фотография старая. Ничего не было у нее там. Пойду спать.
Жена – неряха. В гардеробной бардак. Месяца как прилетела с острова, а вещи из чемодана только начинает разбирать. Это что? Это купальник. Стоп. Где смартфон? Опа, купальник на фото и этот, что в чемодане – один в один. Значит, фотка не старая.
Вернулся в гостиную. Доказательство прячу в кармане халата. Неверная разговаривает по телефону с Вероникой. Или еще с кем. Может быть, с этим …
– Почему не сплю? Не спиться. Расхотелось. Так что там на Бали?
– В смысле? Ну, видишь же. Загорела.
– Это я уже слышал. Меня интересует, с кем ты отдыхала?
– Что имеешь в виду?
– Не – что, а – кто. Я спрашиваю: здорово он с тобой “зажигал”?
– Коленька, неужели ревнуешь? Но почему и к кому?
– Почему и к кому? А это что?
Тут я не сдержался и показал ей фотку, присланную Голохвостовым.
Она посмотрела. Несколько удивленно (это я понял по приподнявшимся кончикам бровей), но ответила на вопрос довольно таки ровно:
–Это старое все. Это до тебя еще было. Мы не были знакомы. Ревнуешь меня к прошлому?
– Если бы это было прошлое, не ревновал бы. Сюда гляди! – я вынул из кармана халата ее тряпки. – Смотри сюда – один в один! Какое прошлое? Тогда у тебя таких трусов не было.
Молчит. Видно по ее ботоксной роже, что внутри – полнейший ужас разоблачения. Физиогномика права. По лицу можно читать. Бросил в ее подлую рожицу ее трусы и ушел.
Теперь предстоит развод. Хорошо, что был брачный контракт. И адвокат у меня – настоящий профессионал в бракоразводных делах. Не получит ничего. Выгнал ее. Говорят, теперь живет у мамы. Того молодого вычислил. Простой парнишка. Альфонс. Таких как она у него целая очередь. Моя бывшая в этой очереди была не первой и не последней. Разбираться не хочу с ним. Руки не охота пачкать.
