В баре было темно и накурено. Я ожидала подругу и развлекала себя, рассматривая посетителей мрачноватого заведения с разбавленным пивом. Меня заинтересовали двое мужчин за соседним столом – оба были увлечены разговором и совершенно не замечали моего повышенного внимания.
— За Маринку, — произнес тот, что постарше. Темный костюм прибавлял ему возраста, а угрюмое выражение лица подчеркивало морщины.
— Да, — согласился его приятель, светловолосый крупный парень с серьгой в правом ухе.
Ребята выпили, ковырнули вилками селедку и замолчали.
— А их разве можно поминать, самоубийц этих, — выдохнул блондин.
— Маришка не самоубийца, Антоха, ее Пашка доконал. Она скорее жертва тщательно спланированного преступления, — старший так грозно сдвинул брови, что у любого отпало бы желание с ним спорить.
— Она же повесилась, Стас, или я что-то путаю? – вопрос Антона меня заинтересовал. Подруги все не было, и я могла греть уши в свое удовольствие.
— Повесилась, — Стас наполнил рюмки и тяжело вздохнул, — вот скажи мне, Тоха, почему богатая, красивая и далеко не глупая баба вдруг в петлю полезла. У нее ж таких могло быть сотня на дюжину, только пальцем помани. Нет, Тоха, власть он над ней имел, настоящую, первобытную власть, — мужчина поднял вверх палец, будто иллюстрируя ту самую загадочную власть.
— Сколько они прожили то?
— Десять лет. Познакомились в аккурат на ее юбилее, в ресторане. Он там пел или подносы разносил, уже не помню. А она – красивая, богатая, бизнесвумен, как сейчас выражаются. Словом, он к ней, а она влюбилась. Никого кроме него не видела, одевала, обувала, с ложки кормила, на фирму свою устроила оконную, потом на производство, а он ни в зуб ногой.
— Дурак что ли?
— Не, — хмыкнул Стас, — слишком умный. Зачем ему работать, если под рукой такой кошелек есть? Он Маринку и гонял – то курорт ему подай, то машину новую, аж противно. А она вроде не глупая, но за ним, как на поводке шла, слова ему против сказать не могла.
— Хорошо еще, что он ей ребеночка не оставил, — ухмыльнулся Антон и выпил, не чокаясь.
— Она пыталась, только не получалось чего-то. И в клиниках лечилась, по врачам бегала, даже к гадалке ходила, но только время шло, а Марина все грустнее становилась. Выкидыши у нее, мне моя рассказывала. Маринку депрессия накрыла, она пить начала. Не запоями, но работу подзабросила. А конкуренты подсуетились. В общем, денег стало меньше, долги на фирме начались. Чем меньше денег оставалось, тем быстрее гасла Пашкина любовь.
— И чем кончилось?
— А ничем, бросил он ее, уехал на оставшиеся средства в теплые края, да еще и с какой дамой под ручку. Говорят, на Марину смотреть страшно было, аж почернела вся. Знаешь, может, был бы у нее ребенок, она бы нашла смысл жить. А так…. Напилась сильно и … Видимо, не смогла пережить, думала, он правда любит.
— Вот гад, — констатировал блондин, — давай за Маринку.
Мужчины надолго замолчали. Помянули. Наконец объявилась моя приятельница. Мы заказали вина.
— Что, Людка, за твой прошедший День рождения? – подружка сияла от счастья.
— Нет, Катюш, давай за любовь, может, где-то она и есть, — подруга засмеялась, а я все думала о толком незнакомой мне Марине, которой сопереживала всей душой.
