«Вышел месяц из тумана, Вынул ножик из кармана, Буду резать, буду бить, Всё равно тебе водить..»-считает длинноногая шустрая Валька, тыча пальцем в соседского Толика. Бросаемся врассыпную, спешим скорее спрятаться. Я забираюсь под оцинкованное корыто, прислоненное к стене. Светка, отчаюга, присела даже за улей, сад её, она пчёл не боится. Погожий летний день, пчелам не до неё, знай себе, влетают-вылетают, носят нектар с пыльцой. Толик «водит», ищет, заметил маленького Сашу, тот спрятался за кустом смородины . «Палочки-стукалочки», это попалась Нинка, нашла, где прятаться, на крыльце под лавкой. Нет ещё пятилетнего Светкиного брата, Сергуни, но тут игра внезапно прерывается.

Гудящий свадебный поезд из двух автомобилей «Москвич» и «Победа» въезжает на нашу улицу и мы бежим со всех ног за ним, Сашка-моряк привез себе невесту с севера. Смотрим во все глаза , очень понравилась невеста, роскошные волосы спелой пшеницы красиво убраны под фатой, платьице по той моде до колена, остроносые белые туфельки на изящных каблучках-гвоздиках. Думаю, в мыслях не одна я примерила этот наряд на себе. Сашка наш тоже был неплох, отучился в мореходном училище, теперь служит на Северном флоте, а жениться домой приехал. Гости толпятся во дворе, ведут шуточные свадебные диалоги. Заиграла модная музыка с пластинки на проигрывателе «Дунай, Дунай, а ну, узнай…»-запела красивым низким голосом певица. Собравшиеся соседки перебрасываются словами, обсуждают событие.

В это время родители Светки и Сергуни, в чьем дворе мы играли, спешили собрать разбросанное на просушку сено, над горизонтом сгущались облака, пирамидкой уходящие вверх. Детей они не хватились, где же им ещё быть, как не на свадьбе .Старшая, Светка, всегда присматривала за братом, а он был послушным мальчишкой, со двора один не уходил.

Шуршащее , хорошо просохшее сено легко собиралось деревянными граблями в небольшие кучки, которые Светкин отец, Иван нанизывал на вилы и уносил в сарай. Поодаль стоял небольшой, собранный ещё вчера, стожок и Иван направился к нему. Но жена Алла задержала его, пытаясь отогнать собачонку, Шмеля, крутившегося подле, сующего нос в эту кучу сена. «Да что он там нашел, мышь, что ли, спряталась?» и граблями поворошила сено. Наткнувшись на препятствие, грабли замерли в её руках, Алла увидела детскую ручонку. Что она подумала в тот миг, неизвестно, но Иван, торопя жену, уже занес вилы.

Мать плашмя бросается на эту злосчастную кучу, инстинктивно закрывая собой ребенка .Мальчишка, конечно, проснулся, он надежно спрятался от водившего Толика, да и уснул, присыпанный пахучим сеном. Ничто не потревожило крепкий детский сон, пока Шмель не почувствовал подозрительный шорох в этом ворохе. Заспанная мордашка в сенной трухе выглядела бы забавно, если б не страх, который пережили родители. Алла, прижав к себе сына, рыдала, Иван, отбросив вилы, курил. Невдалеке шумела свадьба, нежный, чистый голос певицы весело выводил: «Эх, Рула- тэ,Рула- тэ, Ру-ла-ла-ла..» .