Сколько я помню Варшаву на срок восьмой, у него было две страсти, наркотик и мальчики. Годы проведенные за решеткой наложили свой отпечаток на его сексуальное развитие, по большому счету у него и женщины то и не было, так мимолетные встречи с проститутками, вот и все. За все время я не помню чтоб он писал письма женщинам, чтоб его кто-то ждал, о заочницах и говорить не приходится.
Его страстью были мальчики, молоденькие, не испорченные толпой голодных мужиков, те которых никто не знал. Не знаю как это у него это получалось, что он им там рассказывал, чем убирал, но если в компании Варшавы видели молоденького мальчика, друзья понимали, что лучше парню руки не подавать, во избежание недоразумений. Через какое-то время оказывалось, что мальчик уже не мальчик, а девочка и попадал он к таким же ,,опущеным,,. Сколько не пытались Варшаве предъявить за такие связи, ничего не получалось.
-А чего мне отказываться, если он сам вдруг полез ко мне в штаны, скажите спасибо, что вы теперь это знаете,-объяснял он.
Наркотики были, наверно, самой главной его страстью. На воле он был примерным пьяницей, с ресторанов, баров и забегаловок не вылезал, но стоило ему попасть за решетку как он сразу менял свое пристрастие и влазил во все где только был хоть малейший запах наркотиков.
Однажды, он с еще одним старым наркоманом, готовили очередную дозу зелья для себя в каптерке на пром зоне. Дело уже подходило к концу, как в каптерку начали барабанить со всей силой, что могли себе позволить охранники. Стало ясно-кто-то предал. Двери там стояли железные и Варшава с другом доделали спокойно свое дело и только потом открыли дверь. Вбежали злые охранники, дубинками побили их, отвели в штаб к дежурному, то и спрашивает, чего они там делали? На что Варшава, без малейшей тени смущения, заметил: ,,Сексом занимались!,, У дежурного с юмором было плохо, он и написал в рапорте ,,…занимались сексом…,, За занятие сексом в подсобном помещении, на рабочем месте им впаяли по пол-года ,,бура,, молчал бы, дальше дубинок бы дело не зашло.
Шутники — зэки и тупые охранники. Это, как в старых милицеских сводках: «Труп лежал неподвижно…»