У Малолетки приступ

Наш барак стоял самым последним на малой зоне, по соседству четвертый и сразу тринадцатый. Между нашим и четвертым стоял небольшой, метра в два шириной заборчик из металлических прутьев. На него все время наваривали листы жести, которые наши спортсмены постоянно отрывали.

Наши блатные так и говорили, если уж нет никакой пользы от этих качков, так пусть хоть делают проход на четвертый. Таким образом можно было спокойно перелезть через дыру в этом заборе и попасть на четвертый, а там дальше и вовсе декоративный заборчик, с оторванными прутьями. Кроме того с окна нашего барака открывался чудесный вид, эти два барака были как на ладони.

Житомирский ОМОН только приступил к тренировочному подавлению бунта на большой зоне. Из наших окон мы прекрасно видели как дубинками молотили всех под ряд без разбору, клали на землю прямо в грязь, подымали за шиворот и снова избивали.

Cегодняшняя акция ничего хорошего кроме побитых ребер, в лучшем случае, ничего не сулила. И тут вдруг на тринадцатом начался какой-то непонятный переполох, все носились как угорелые, чего-то кричали. Через несколько минут туда побежали два санитара с носилками и врач. Еще никого бить не начинали, а уже появились раненные, подумалось мне и тут мы все увидели как несут какого-то человека. открыв окно кто-то из наших поинтересовался что там у них случилось? Оказалось Малолетка не стал дожидаться ОМОНа, испытывать свои душевные и физические силы и сымитировал припадок эпилепсии. Все было проделано на таком высоком уровне, что врач не посмел усомниться и Малолетку унесли в больницу, накололи успокаивающими и он в этом состоянии благополучно проспал все битье.

Когда нас молотили, кто-то, лежащий вместе со мной мордой в пол, заметил, мол Малолетка оказался самым умным. После того как за ОМОНом закрылись ворота, Малолетка появился на бараке как ни в чем ни бывало. Кт-то попытался его усовестить, на что он ответил, что-то типа, мол старый я уже подставлять свою спину под их дубинки, вас может и не тронули бы, а меня администрация просто обожает, а потому шкуру бы спустили.