Три дня назад она ушла

Первый лучик, заглянув ранним утром в окно кухни, уже привычно и радостно пробежался мимо занавески по блестящей поверхности раковины, просочился сквозь лепестки ромашки, одиноко томившейся в хрустальном стакане, упал на кафельный пол и… на дверце холодильника мелькнул солнечный зайчик. Мелькнул и застыл, грустно глядя на своих маленьких творцов. Черные осколки резко контрастировали с бежевыми тонами, в которых с такой любовью когда-то была оформлена эта комната.

Солнце поднималось всё выше, уделяя внимание только верхним этажам. В кухне стало серо и уныло. Зайчик, вздрогнув несколько раз, исчез, словно испугался картины, представшей перед его сияющими глазками. Вода в стакане пожелтела и источала неприятный запах. Поникший цветок, а рядом с ним на столе — перевернутая обсидиановая чашка, такая же, как на полу, только целая. Проявились незаметные ранее пятна от разлитого кофе. Слой пыли на подоконнике в палец толщиной. Разбросанные по разным углам стулья…

Три дня назад она ушла. Раньше после мелких ссор и бурных примирений, когда он уже сладко дышал ей в плечо, она часто представляла, что когда-то будет последняя встреча. Боялась этого и думала, что не скажет ни слова. Просто поцелует его в последний раз, обнимет на прощание и уйдет.

Она так и сделала. Просто зашла вечером на кухню, когда он накрывал на стол, и попрощалась. Но он не отпустил. Схватил за руку и повернул к себе. Попытался заглянуть в глаза, но она спрятала их за густыми ресницами цвета темного шоколада. Ее лицо было мокрым от слез. Пальцы крепко стиснули чемоданную ручку.

— Почему?

Он должен был знать. Отпустит ли, если она скажет? Попытается отговорить? Скажет, что всё будет хорошо? А что-то изменится? Нет. Но знать должен…

— Я так хочу.

Глаза ее были закрыты, но она почувствовала, когда ее плечо освободилось. Там, где он только что держал, остался лишь холодок.

Она так и не решилась посмотреть на него. Только когда развернулась и уже застыла в дверях, услышала, как что-то со звоном разлетелось у ее ног. Кофе забрызгало сапожки, колготки и синюю обивку чемодана.

— И это забирай. Мне не нужны две.

Они купили их вместе в первый день совместной жизни – черные блестящие чашки, безумно дорогие, хоть и выполненные достаточно просто. Это был символ их брака, одновременно хрупкого и прочного, без особой изысканности, но оригинального… и уютного. А теперь половинка темного символа разбилась у нее за спиной.

— Мне тоже.

Она ушла.

Он еще минуту смотрел на результат своей ярости, затем опустился на корточки и попытался собрать осколки. Громко щелкнул замок в двери подъезда. Он вздрогнул и чертыхнулся, порезав палец. Вскочил на ноги, бросился к окну, чтобы в последний раз посмотреть на ее фигуру, удаляющуюся по дорожке. Гнев вспыхнул в последний раз.

— Будь ты проклята!!!

Он не стал ничего убирать и не закрыл дверь. Не ел и практически не спал, только пил, сидя на большой кровати, которую они прежде делили. Ежедневный путь в ванную пролегал мимо кухни, и то, что там осталось, словно напоминало о ней… О том, что когда-то она была в его жизни…

История реальная, просто написана от 3-го лица.

Статья прислана автором: lylik91