Я выросла в семье, где было трое детей. Мы не ходили ни в какой садик, росли дома. Воспитанием нашим занималась баба Саня, так называли мы нашу бабушку Александру. Мы – это я и две моих младших сестренки, Надя и Люба. Наверное, вы уже догадались, что меня зовут Вера.
Да, так и есть. Когда я появилась на свет, меня назвали Верочкой, а потом появилась Наденька. Назвать третью девочку Любонькой, сам бог велел. Так и появились в нашей семье Вера, Надежда и Любовь – все христианские добродетели. И воспитала нас баба Саня, царствие ей небесное…
Она была мамой моего отца. После смерти деда бабушка жила с нами, воспитывала нас, своих внучек. Была она скромной, тихой женщиной. Получала небольшую пенсию и почти всю ее отдавала моим родителям. Когда мы подросли и стали учиться по специальностям, помогала нам – делила пенсию на троих.
Я не случайно вспомнила свою любимую бабулю. Меня до сих пор удивляет ее бескорыстная любовь к нам, ее внучкам, любовь к моим родителям. Она всегда старалась помочь, жила ради нас. Огорчалась, когда кто-то из нас болел. Баба Саня никогда не оставалась безучастной в такие минуты, всегда старалась разделить чужую беду.
На свет я появилась первой из сестер, а замуж вышла последней. Мои сестренки уже были мамами, а я все еще ходила незамужняя. Ждала, как говорят в таких случаях, принца на белом коне. И наконец, он появился. Мы поженились с Альбертом в 2016 году, кода мне и ему было далеко за тридцать. Детей хотели оба и – не одного. Понимали, что медлить с этим нельзя – возраст, поэтому в 2017 у нас родился Алексей, а через год с небольшим – Василий.
Пока Васе не исполнилось полтора года, я не работала. Но сидеть дома еще полтора и быть мамой-домохозяйкой, мне не хотелось. У меня была хорошая работа. До замужества я сумела стать в фирме не последним человеком, хотелось и дальше двигаться по служебной лестнице, хотелось делать карьеру, быть успешней. Но была проблема с неустройством детей. Дело в том, что у нас с мужем загородный дом, квартиры в городе нет. На работу и с работы ездим на личной машине. В нашем поселке нет детского садика, возить малышей в город опасно для их здоровья, а чужим людям отдавать детей не хотелось. И тогда я вспомнила свою любимую бабу Саню. Эх, была бы она жива. Но ее нет на свете больше пятнадцати лет. Альберт решил попросить свою маму заняться воспитанием внуков.
Виталина Семеновна, моя свекровь, некогда работала воспитателем в сельском детсаде, но когда садик ликвидировали, она переквалифицировалась. Педагогического образования у нее не было – всего десять классов. В сельской местности она еще могла воспитывать, за неимением кадров, но в районный детсад ее уже не взяли, сократили. Годы у Виталины Семеновны были не молодые, поэтому устроиться ей удалось только санитаркой в районную больницу. Там она доработала до пенсионного возраста, но на заслуженный отпуск не пошла и продолжала трудиться, так как дома сидеть одной было скучно. И вот Альбер решил, что его мама может нам помочь и поехал просить ее об этом.
Уговаривать Виталину Семеновну долго не пришлось. Она согласилась. Через неделю уволилась и перебралась к нам, оставив домик в деревне на присмотр соседей. Я с радостью и со спокойной душой за детей вышла на любимую работу.
Все наконец-то встало на свои места – мы с мужем работаем, мы добытчики, обеспечивающие семью, бабушка воспитывает молодое поколение. Все в традициях настоящих российских семей. В выходные дни мы предоставляли бабушке Виталине полную свободу. Она могла навестить свой домик в деревне, могла просто съездить в город и погулять по магазинам. И так прошел целый месяц.
Прошел месяц, и бабуля нас удивила. Ровно через тридцать дней, она попросила зарплату. Она сказала:
– Ну что, милые мои, не пора ли нам рассчитаться? Месяц прошел, платите зарплату.
– Мам, ты что? Шутишь что ли? – удивленно заулыбался Альберт.
Я растерялась. Виталина Семеновна продолжала:
– Нет, мой сын, я не шучу. Да и не волнуйся ты так, больше положенного я не возьму. Я все учла: и проживание, и продукты, и выходные. Но даже по самым скромным подсчетам, вы должны мне за этот месяц двенадцать тысяч.
– Мам, – не унимался обескураженный Альберт, – ну ты же бабушка. Хотя мы осознаем, что воспитание – это нелегкий труд.
– Это не во вред внукам, – парировала свекровь. – Я их любила и люблю. Но поймите и меня, работа без вознаграждения – рабство. А если я ошибаюсь, я могу уехать и продолжить трудиться в своей больничке.
Сын еще пытался в чем-то убедить мать, а я сходила в комнату и вернулась на кухню.
– Вот, – сказала я, протягивая деньги, – Виталина Семеновна, возьмите. Здесь ровно двенадцать тысяч. Спасибо. Вы все правильно говорите, труд должен вознаграждаться.
В ту ночь мы с мужем заснули поздно. Альберт тихо возмущался, а я лежала и вспоминала свою любимую бескорыстную бабулю, мою бабушку Саню.
А что вы раньше с ней не поговорили по поводу того, будете платить или нет? Она что должна просто так сидеть со своим внуком? Мне кажется, что вы думаете только о своей выгоде.