Школа ненависти

Малолетка, ДВК, ВТК, как только не называли во времена счастливого советского детства места лишения свободы для несовершеннолетних. Созданные в свое время по системе Макаренко который в послереволюционное время создал первое такое учреждение для беспризорных, они казались бы создавались с благими целями, но как и многое в те времена, становились буквально кузницей обозленных именно за эти благие намерения, человеконенавистников, будущих криминальных авторитетов или маньяков, в зависимости от полученного так количества воспитания.
Я попал туда в далеком 83-м, в пятнадцать лет, по сути ребенком, у родителей которого не нашлось денег чтоб отмазать. Первые блага я постиг в комнате где собрался весь актив чтоб поприветствовать вновь прибывших, показать им наглядно кто есть кто. Для начала нас всех попытались переодеть, сменить свою старую, поношенную робу, на наши новенькие, только что с каптерки. Я и еще парень отказались меняться и нас долго и упорно били, увещевая, что в этом нет ничего не обычного, так поступают со всеми, нам просто по сроку еще не положено носить новенькую. Вышли мы оттуда хорошенько помятые, но в отличие от других ребят, в своих новеньких робах. Но как оказалось это были только цветочки. После обеда заявился в стельку пьяный воспитатель и погнал всех на строевую подготовку. Это был еще один параграф в системе Макаренко-отряд который отставал в социалистическом соревновании, кто хуже всех работал, меньше всех выполнял норму выработки, кто хуже всех учился, был обязан заниматься строевой подготовкой, в жару, холод, дождь, снег, не важно, ведь мы были тогда будущие солдаты и не беда, ч то большинство из нас и я, в том числе, никогда так и не попали туда. Строевая проходила таким образом. Ребят окружал актив, человек пять и гнали на плац. Воспитатель после первых бравых команд ,,ать, два, левой!,, любезно разрешал командовать нами активу, а сам убирался с жары с прохладу своего кабинета где мог дрыхнуть до вечера, а те уж веселились как могли. Если им казалось, что кто-то не достаточно высоко поднимает ногу, сразу следовал удар по ноге, потом еще и еще, пока человек не падал от такого усердного учения. И все это проходило на глазах у всей зоны.
Потом была школа. Там было катастрофически плохо тому кто по тем или другим причинам не мог учиться, их попросту забивали до уровня растения. Ну нельзя же было расстраивать учительский состав из нескольких престарелых дам под юбку к которым все время норовили заглянуть активисты. Нет, простым ребятам и это было не положено, это была тоже привилегия активистов, помощников администрации.
На работе было немного полегче в том смысле, что при желании норму всегда можно было сделать, если же не получалось, переводили на другую работу, до тех пор пока не найдешь посильную для себя. Но это только в нашем цеху, да и то благодаря мастеру который прекрасно понимал эту систему и старался как мог защитить ребят от рьяных активистов.
После этого когда мне доводилось слышать о Макаренко и его системе, во мне то-то неминуемо вспыхивало, загоралось, я готов был растерзать умника который мог восторгаться или хотя бы с уважением говорить о советском педагоге, о советской педагогической системе в целом. Там учили ненавидеть.