Решил переночевать у друга, не ожидая, что его жена начнет приставать

Истории из жизни

Однажды Сёмка Стаканов поехал из своей деревни Зюзино в областной центр по делам. В один день управиться с делами не получилось. Нужно было  искать ночлег. В гостинице ночевать – дорого, и, если честно, не знал он, как в эти гостиницы оформляться и как там себя вести. Не приходилось ему за свои тридцать лет жизни в гостиницах ночевать. На ж/д вокзале тоже не хотелось.

Решил Сёмка махнуть к своему приятелю, односельчанину Вовке Шмарикову, который давно уже проживал в областном центре и у которого в общаге Сёма не раз бывал и ночевал. У Володьки хоть комнатенка с гулькин нос и удобства в конце коридора, зато он свой, зюзинский.

Купил Семен пузырь водки и поехал. Прибыл к Володьке, а тот в своей комнатенке не один. В очередной раз женился, баба новая у него. Что делать? Но земляк не жлоб, велел остаться. В тесноте, да не в обиде, как говорится.

Сели ужинать. Выпили за встречу, выпили за здоровье, закусили. Водка закончилась. Новая жена Вовкина оказалась бабой понимающей, выставила трехлитровую банку хмельной бражки. «Прожженная женщина. Где он их только берет таких», —  подумалось Семену, когда новая жена друга посмотрела на него.

Столовались весело. Вспоминали детство, юность бесшабашную, деревню любимую. Даже песню спели: «Родная моя, деревенька моя …». Но сколько не сиди, а спать надо.

Из спальных мест в комнате у Вовки была только диван-кровать, даже раскладушки не имелось. Решили улечься так: к стенке Семен, следом – Вовка, а прекрасный пол – с краю.

Отключился Семен мгновенно. И вдруг среди ночи очнулся. Рядом пусто. Нет дружка. Кашлянул, на всякий случай. Жена Шмарикова – ни гу-гу. А голова у Семена трещит, пить хочется – страсть как! Вспомнил, на столе банка с брагой недопитой стоит. Да только как к ней добраться? Жену Володькину будить неудобно, а через неё перелезать все равно придется, иначе никак к столу не подлезть. Что делать? Голова еще сильнее трещать стала. И Сёма решился. Не подыхать же. Только он ногу занес над Володькиной бабой, чтоб через неё к столу шагнуть, а она, будь неладна, с жаром каким-то неистовым схватила Семку за шею. И тут вошел Володька.

— Ты что делаешь, земляк? – спросил оторопело Володька, вылупив полупьяные глазищи. – Это ты так за гостеприимство отвечаешь. Бабу мою е…ть! Да я тебя сейчас размажу!

С этими словами Володька стащил Сему за шкирку рубахи со своей бабы и начал пинать ногами, обутыми в тапочки. Семка извивался на полу, защищаясь руками от пинков Шмарикова и вопил:

— Да вы не поняли меня, суки! Вы не поняли. Я только попить хотел. Вы не поняли!

Бросив пинать гостя, Шмариков выволок его за дверь, потом выбросил ему вслед одежду и сумку. Захлопнул дверь.

— Суки, говорю, не поняли, — бормотал Сёма, наклоняясь к водопроводному крану в общаговском туалете. – Ни эта проститутка не поняла, ни этот дебил … Я только попить хотел …

Остаток ночи Иван провел на ж/д вокзале, а вечером, управившись с делами, вернулся в Зюзино.

Вот такое недоразумение приключилось.

 

Оцените статью
Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.

Adblock
detector