С братом я не ладил с детства. Он был маминым любимчиком. И мамаша всегда хвасталась что старший сыночек «пошёл в её породу». А я был «вылитый непутёвый папаша». «Непутёвый папаша», кстати, всю свою жизнь работал шофёром и зарабатывал неплохие, как для нашей деревни, деньги. Был он человеком спокойным и необщительным. Не пил, в драки не лез. Заикался немного. А вот мать у нас всегда была властной женщиной. Если что не по её, шум такой поднимала, что вся округа знала проблему семьи. Меня это жутко бесило с самого детства. Иногда мне казалось, что она вообще не любит отца. Зачем только замуж за него выходила?
Я мечтал уехать в город. С пятого класса бегал к отцу в гараж, помогать ему ремонтировать автомобиль и наводить в нём порядок. Так что, свой выбор я сделал, пожалуй, именно тогда. И как только получил школьный аттестат, отправился осваивать профессию сперва слесаря, а потом и шофёра. Когда уже работал, поступил на заочный.
Именно в этом институте, но на дневном факультете, увидел замечательную девушку Олю: тихую, спокойную, слегка застенчивую. Оказалось, что она раньше немного заикалась, после того, как её напугала собака соседа. Специальные занятия позволили устранить этот изъян речи полностью. Но, наверное, внутренняя привычка говорить мало и короткими фразами осталась.
Нам было так легко и хорошо вместе. Мы много гуляли. Она была такая простая в общении, что я несколько обомлел, увидев однажды дом её родителей. Они оказались очень состоятельными людьми. Мне стало совсем неловко. Я, конечно, работал и мог себя обеспечить. Но, кто я был на самом деле? Сельский житель без своего угла в городе.
Но, родня Ольги на удивление хорошо ко мне отнеслась. Моя возлюбленная была средним ребёнком в семье. Родители, наверное, винили себя за её детское заикание, за то, что не были рядом во время опасности. Поэтому, переживали за её «нелюдимость». Боялись, что она не найдёт себе спутника жизни.
Я вообще не пил спиртного, работал и учился. Это понравилось её отцу, и он предложил мне перейти работать к нему. А во дворе у них было достаточно места для совместного строительства нашего с Ольгой дома. Я был этому неимоверно рад. Тем более, что я и так собирался делать любимой предложение. Конечно, она согласилась, но было одно «но».
Оля ненавидела все эти торжественные события, когда окружающие глазеют на тебя. Ей было неловко и даже страшно оказываться в центре внимания. Поэтому, она попросила свадьбу без излишеств: выбрала себе светлый деловой костюм и предложила просто устроить пикник для семьи во дворе. Дело оставалось за малым. Мне надо было познакомить Ольгу со своими родными.
Мне казалось, что проблем с этим не будет. Все порадуются за нас и точка. Но, я уже просто отвык от нравов нашего семейства. Матери Оля не понравилась. Сперва она показалась ей некрасивой. И она начала общение с властно-повелительного тона. Но, как только узнала, что она из богатой семьи, тут же начала перед ней заискивать. Мне стало стыдно и противно. Но, самое ужасное было впереди. Домой привалил мой пьяный братец. Узнал в чём дело и откровенно начал потешаться, что я подобрал «несортный» товар взамен на «хорошо пристроился». Надо было, чтобы Оля не услышала этого бреда. Поэтому, я поспешил уехать с ней. Естественно, что после такого о приглашении моей родни на свадьбу не могло быть и речи. Маму, судя по всему, это зацепило. Она рассказывала всей округе, что я «гнушаюсь своего рода».
Время шло и страсти, казалось бы, стали утихать. Я начал помогать своим родителям финансово, ведь отец стал сильно болеть и не мог больше работать. Мы достроили с Ольгой дом. Но, всё это казалось мелочами по сравнению с главным событием. Свет увидели наши близнецы – два чудных мальчика. Родня жены была в восторге. Мои родители тоже поздравили нас. Мама попросила позвать их на крестины. Уверяла, что приедет без моего братца-тунеядца. И сдержала слово. На торжестве и за столом её было просто не узнать, и уже на следующий день они засобиралась с отцом к себе.
Моё сердце оттаяло. Наверное, я поверил в чудо. И решил сам навестить их с женой и детьми. Вот тут-то всё началось заново. Мамаша моя стала втихаря «напевать» мне, что детки вообще на меня не похожи. Надо бы экспертизу на отцовство сделать. Сперва я отшучивался, потом откровенно прикрикнул на неё. Закончились эти разговоры тем, что она села на лавочку и стала лить слёзы, что «её сыночка-дурачка злые люди дурят, а он и рад грехи жены не замечать». Как такое вообще можно было выдумать! Я понял, что завтра же отсюда надо уезжать. Причём навсегда, и больше не верить в то, что люди могут становиться другими. Единственное, от чего у меня щемило сердце, что оставляю здесь единственного дорогого мне человека – моего несчастного и забитого отца.
Пока Оля укладывала спать деток, я вышел к нему в сарай, где он возился, ремонтируя стул. Мне было так хорошо с ним рядом, как в детстве. Пока я не услышал крики и плачь в доме. Кричала мать, кричала соседка, как по команде заплакали мои мальчики. Я поспешил узнать в чём дело и застал просто нереальную картину, которая до сих пор приходит ко мне в кошмарах. На полу сидела моя Оля. Блуза на ней был порвана, и она пыталась прикрыться её кусками. Шатаясь и тыча пальцами, рядом стоял абсолютно невменяемый брат. Соседка и мать кричали друг на друга, а в коляске плакали детки.
«Да что ты врёшь!!!», — кричала мать. «А ты чего плачешь, потаскуха? Что застукали тебя, мерзавку, за соблазнением моего сыночка?»
«Насильник твой сын!», — кричала в разбитое окно соседка. «Да если бы не я, опозорил бы девку, Ирод проклятый!»
Я подскочил к жене. Она не могла произнести ни слова. Даже плакала молча. Как рассказала соседка, она прогнала моего непутёвого братца со своего дома, где они напились с её малолетним сыном. Решила пойти к нам и пристыдить его при всех, чтобы перестал брат спаивать подростков. И увидела в окно, как тот набросился на Олю, повалил на пол, начал рвать на ней одежду. Тётка не растерялась, схватила камень, разбила стекло, и подняла крик, на который мы и сбежались.
Мы сразу уехали из этого дома. Я долго успокаивал жену и извинялся перед ней. Нам пришлось обращаться к специалисту, потому что заикание вернулось. Но, мы с этим справились. Олины родители тоже всё поняли и больше не поднимали разговор про этот случай.
Но дело ведь не в этом! Моя родная мама пыталась сперва поссорить меня с любимой женой, а потом ещё и доказывала, что Оля сама полезла соблазнять моего пьяного братца! А брат! Неужели он, мой кровный и родной брат мог стать насильником? Не знаю, как сказать, но мир вокруг меня перевернулся. В нём просто сбились ориентиры. Самые родные для каждого нормального человека люди, в моём случае, оказались страшными предателями. Оля советует сходить мне к психологу.
