Процентщица из спортзала

Два пакета молока, мороженое- Витюшка просил, ещё масло, пельмени, нет, пельмени подождут, деньги на исходе-перечисляла в уме привычные покупки Нина Ивановна, идя вдоль торговых стеллажей .Ох, да какое мороженое, холодильник ведь дома приказал долго жить.! И молоко некуда положить, за окном уже почти лето. За окном ещё и девяностые, лихие, сознание и образ жизни перестраивались с трудом, с болью, учились жить с минимальными расходами. Нина Ивановна достала из камеры хранения сумку с тетрадями для проверки- стала осторожничать, в прошлый раз оставила на столе , на минутку за хлебом забежала, вышла, а сумки нет. Пришлось извиняться перед учениками.

Тридцать лет служил верой и правдой холодильник, а вчера сгорел мотор. Выгоднее купить новый, но на покупку нужны деньги, а их нет. Муж ждет зарплату через судебное решение, но когда оно ещё будет, это решение? Тетради тянули сильнее покупок, Нина переложила сумки из руки в руку и приостановилась, увидев учительницу физкультуры из их школы. Мозг, направленный на выживание, услужливо ей подсказал, вон где решение проблемы, надо действовать. А что если попросить в долг у Людмилы Дмитриевны? Оформить, как положено, через расписку. Муж, скорее всего, получит, ну в крайнем случае, через месяц, отсуженную зарплату и долг можно будет вернуть, а холодильник нужен сейчас.
Людмила Дмитриевна была хорошо обеспечена. Учительница музыки летом подрабатывала проводницей в поездах дальнего следования, учительница словесности всё лето сидела среди кружевного белья на местном рынке в качестве продавщицы по найму, а Людмила Дмитриевна, отгуляв продолжительный учительский отпуск, оформляла его продолжение уже без содержания, до самого сентября. Муж её, военный в отставке , был владельцем «заводов, газет, пароходов» местного масштаба.
Нина остановилась, поджидая Людмилу Дмитриевну и испытывая колоссальную неловкость ,обратилась с просьбой.
«Та это не проблема, отчего не дать»-на южнорусском диалекте, растягивая слова, ответила Людмила Дмитриевна. Озабоченности чистотой речи не наблюдалось
, спортзал выдерживал всё и украинизмы, в том числе. « Спасибо, спасибо- рассыпалась Нина в любезностях-я всё верну в срок до копеечки». «А ты, шо , думаешь, я касса взаимопомощи? Нет, я- банк, выдаю кредиты под проценты». Нина улыбнулась шутке, согласно закивала. «Математик сама, вот и считай, пятнадцать процентов, налегая на Я, продолжала банкирша, от выданной суммы на три недели, а если задержишь долг, ещё на пять». Приходи завтра в спортзал, принесу.
«Как проценты-растерялась Нина-выходит, так можно поступать?» В раздумье она ещё потопталась на месте, глядя в спину удаляющейся физкультурнице.
В квартиру она вошла с затаенной надеждой, а вдруг холодильник снова гудит, вздрагивая, при отключении, слаще музыки был бы тот шум. Но бесчувственный механизм угрюмо молчал, значит, надо соглашаться на проценты.
Елена Николаевна, учительница биологии, забежала в учительскую на минутку, забыла дидактические задания и краем уха уловила суть разговора. Нина Ивановна, милая интеллигентная женщина униженно просила Людмилу Дмитриевну ещё немного подождать с возвратом долга –муж вот-вот получит, наконец, зарплату. Та на своем чудовищном суржике предупреждала о возросших процентах. Прямая, резкая в суждениях учительница биологии не выдержала : « Людмила Дмитриевна, ты уж за пределы школы ради собственной безопасности не распространяй свой дар предпринимательства. А ну, как Родион Раскольников узнает о твоем банке, что тогда ?» « А это хто, крутой фининспектор, шо ли? Та у моего всё схвачено» «Покруче фининспектора будет»-ответила Елена, увидев улыбку на лице Нины Ивановны