Приветствие

Эту историю мне рассказали мои хорошие знакомые про свою дочку Лерочку.

Лерочке в то время было без малого 3 годика. Она любила сладенько покушать, посидеть на горшке, поспать днём в своей уютной кроватке часика3-4, путешествовать по квартире, в основном, на коленках. А ещё Лерочка любила смотреть мультики, из которых запоминала массу незнакомых ей слов и выражений. После таких просмотров от Леры целый день можно было слышать «крылатые» фразы типа «Леопольд! Выходи, подлый трус».
Тем летом папа и мама Леры решили съездить на моря в Египет, оставив Лерочку на попечение бабушки Люды. Бабушка жила в небольшом ухоженном домике с садом. Рядом с бабушкиным домом стоял дом, в котором проживали её брат Миша, которого соседи прозывали кто дед Миха, кто дядя Михась а кто и просто Михась, и его супруга Вера Павловна.

Вера Павловна страдала аллергией на алкоголь. Михась такой аллергией не страдал и, скажем честно, любил частенько после работы, а то и на работе, пропустить пару-тройку рюмашек с корешами. Поскольку Вера Павловна имела злобное, по мнению Михася, отношение к «чуток выпимшим», тяжёлый кулак и генеральский командный голос, то Михась, избегая очередного домашнего скандала, шёл на процесс отрезвления к сестре Люде. В таких случаях Михась, удобно расположившись в кресле и пребывая в расслабленном состоянии, любил говорить с сестрой о политике и о разных прочих событиях. А ещё он любил сочинять стишки, которые, по его мнению, тянули на какую-нибудь литературную премию. Он очень гордился таким стихом: «Вера Павловна всем людям друг, а я её несравненный супруг!». В зависимости от количества выпитого слово «несравненный» заменялось словом «несравший».

В тот раз, пребывая на гребне сочинительского вдохновения, Михась попросил у Люды ручку и тетрадный лист.

— Зачем тебе? — спросила Люда.

— Новый стих записать, а то забуду.

— Какой стих, Маяковский?

— Нифига ты не понимаешь. Маяковский шо — тьфу и растереть, а у меня из души лезет. Вот слушай: «тыць — #ыздыць, а по-русски «здрасьти». Во, а теперь ешшо строчку надо придумать.

— Такое на туалетной бумаге только записывать. И не матерись, дитя в доме…

Лера внимательно слушала «поэзию» деда Михася, и, как губка воду, впитала незнакомое ей «тыць — #ыздыць». А поскольку в стихе присутствовало слово «здрасьти», то в маленькой головке Леры сложился пазл и ей стало понятно, для чего служит это выражение. Конечно, для приветствия! Лерочка была счастлива. Она знала теперь как будет встречать маму.

Вскоре картина маслом: вокзал, перрон, Лера на руках у бабушки встречает маму и папу. Детское сердце взволновано стучит, губы беззвучно шевелятся — Лера повторяет приветствие для мамы. И вот, наконец, мама! Она ещё далеко, красивая, загорелая, с кучей подарков.

— Мааааамаааа! Маамоочкааа! Тыць — #ыздыць, а по-луськи здлясти!

Бабушка от произнесённого детскими устами чуть не упустила с рук ребёнка. Рядышком захихикали. Люда цыкнула на ребёнка, но Леру уже не остановить и столь долго вынашиваемые слова вновь и вновь летят над перроном.

Мама, хлопая глазами, покраснев, прижимает к себе дочку и ласково говорит: — Леронька! Цветочек мой! Умничка моя!

В ту минуту на планете не было более счастливого ребёнка и более сконфуженных мамы и бабушки.

— Мааамооочка! Я так скуцяяяла и стлядалааа!

Уже потом, дома, после дневного сна, Лерочка дала маме «цесьное-прецесьное» никогда не говорить «тыць — #ыздыць», потому что это слово плохое и некрасивое, и маленькие дети такие слова не должны говорить.
И Лера честно выполняла данное маме обещание не говорить плохие и некрасивые слова до тех пор, пока не пошла в садик. Но это уже другая история.