С Нинкой мы переписывались немногим больше месяца, прежде чем встретились. Встреча, свидание.., всего этого я был лишен вот уже на протяжении двух лет, а тут вдруг свидание с женщиной. Помню как искал утюг чтоб погладить штаны, потом долго драил туфли. Кроме этого пришлось идти за подписью к начальнику оперативной части, а вдруг есть сведения, что она будет способствовать моему окончательному разложению, потом к одному из зам. начальников, вдруг ты замечен в дезорганизации или в злостном уклонении от работы. Если не ошибаюсь под обычным заявлением надо было собрать не менее пяти подписей, на бюрократию перестройка не повлияла.
И вот наконец по громкоговорителю объявили мою фамилию. Это значило, что и Нинка переступив через все эти чертовы формальности, сейчас стояла где-то за этим высоченным забором и ждала меня. Набралось человек семь и конвоиры повели нас через длинные коридоры штаба, потом переулками пром зоны, завели в длинную комнату, разделенную на две половины. Как-то я заметил, что это места, для белых и для черных. Мы сидели и курили, пряча сигареты в кулак, когда появились родители, жены, невесты… и вместе с ними моя Нинка, маленькая как ребенок и в то же время смелая, решительная. Это было видно как она смело взяла трубку для переговоров, как закурила сигарету. Вот такое у нас было первое свидание. Не помню о чем мы говорили, да это и не важно, мы решили уже тогда и после месяца переписки, конечно, что нам не хочется расставаться.
Два часа пролетели так быстро, что мы и опомниться не успели. После того как телефоны отключили, нам оставалось только стоять и смотреть друг на друга. Первым вывели ,,белых,, людей и я смотрел как она уходила в другой мир. Возможно сейчас зайдет в уютное кафе, выпьет чашечку кофе, потом встретится с подружкой и поделится первым впечатлением… Когда выводили нас, конвоир притормозил меня за плечо и протянул две пачки сигарет и книгу. Это была ,,Мадам Бовари,, Флобера.
Хорошая передачка, со смылом.
любительница черных