На протяжении всей моей жизни мне неоднократно приходилось сталкиваться с нашим ОМОН-ом, но на семьдесят восьмой и это было по своему уникально. Лагерь находился в глухой, забитой деревне, за тридцать километров от цивилизации, на машине добраться было проблематично, вот потому его и выбрали в качестве тренировочного полигона. Надо же было где-то тренировать эти специальные подразделения, а тут живые манекены, настоящие условия, а главное никто и никогда не пожалуется, да и пожалуйся, кто нас тогда слушал.
Каждый год, летом, мы ждали эти тренировки, готовились, все прятали, шили себе что-то на подобии бронежилетов, только с несколькими слоями ватина или чего помягче. Летом же не оденешь телогрейку, а вот безрукавка сойдет. Были уникалы которые напяливали и телогрейку, но рисковали, что первые же обноновцы снимут защиту, оставив в одних трусах и тогда будет еще больнее.
Как я уже упоминал, лагерь стоял в глухой местности, вокруг поля и поля, ни единой живой души, там не то, что крики, стрельбу и взрывы никто не услышит, вот и отрабатывали вдоволь свои освобождения заложников утихомиревать бунты… В результате нас планово били, укладывали на пол, травили собаками, давили БТР-ами, расстреливали холостыми, оглушали звукошумовыми гранатами.
Один мой знакомый, едва заслышав о предстоящем нашествии ОМОНа, давал взятку начальнику и сказывался больным. Здание, где содержались больные спецназовцы обходили стороной или проведовали номинально, без всяких последствий, стрельбы, собак и взрывов гранат. Да вот беда, ОМОН все не наезжал, задержались в то год. Знакомый мой лежал, косил, платил и в конце-концов решив, что в этот год все обойдется, решил вернуться на родной барак, был жестоко обманут. Не успел он распаковать свои вещи и принять поздравления с выздоровлением, как наехал ОМОН и так его отметелили по спине, что попал вновь на санчасть, теперь уже без всякой взятки.
Хитрость не удалась, да еще и оказалась с последствиями…