Мы все стояли, кто под стенкой, кто под забором, кто так и валялся на земле, сзади ходили свирепые спецназовцы, огревая по очереди дубинками, чтоб не уснули в таком состоянии. Каждого терзал один и тот же вопрос-пронесет? Кого не пронесло вмиг выдергивали и бросали в круг таких же невезучих.
Моя фамилия, хоть я и прекрасно понимал, что без меня тут никак не обойдутся, прозвучала словно выстрел. Не подымая головы, я назвал статью, срок, но огромная ручища не позволила закончить, рванула меня от стены и схватив за шею, пригнула к земле и тут же потащила к другим. Чьи-то руки тут же протянули мне метлу и кто-то сказал:
-Бери и мети!
Я молчал, прекрасно понимая, что мой ответ ничего не поменяет. В ту же секунду последовал удар дубинкой по спине, второй, третий.., удары сыпались словно из рога изобилия, только мне было не до смеха. Кто-то схватил меня сзади за волосы и прорычал прямо в глаза:
-В соответствии Указа от такого-то (простите, не запомнил), заключенный может быть привлечен на работы по уборке территории колонии не более 2-ух часов в день… Почему ты отказываешься выполнять законные требования администрации? Ты будешь убирать?! Не слышу!-глаза из под маски сверлили меня ненавидящим взглядом.
-Не слышу!!!-спецназовец, как позже оказалось, знаменитый командир Житомирского ОМОНа оттянул мою голову еще сильнее и впился взглядом в лицо.
Такой и укусить может, подумалось мне, но в слух я тихо произнес:
-Мне прокурор не сказал, что к приговору добавил уборку…-дальше он мне не дал договорить и так двину в грудь, что я пролетев круг, приземлился на земле.
Удар был такой силы, что у меня заперло дыхание, ни вдохнуть, ни выдохнуть! Я попытался подняться на руки, но тут же еще один удар, не менее чудовищной силы, подбросил мое тело вверх и грохнул о землю. После третьего удара мое сознание погрузилось в кромешную темноту, я вырубился. Очнулся от жуткой боли в суставах, чертовы вояки так затянули наручники, что можно подумать хотели их перекусить таким образом. Два спецназовца, заломив за спину руки в наручниках, тащили меня в карцер, несли, так как самостоятельно идти я не мог. На мгновение остановились перед дверью карцера, сняли наручники и словно мешок с картошкой, забросили в камеру.
Дома, подумалось мне и только сейчас я позволил себе приоткрыть глаза и расслабиться. Все мое тело буквально переливалось болю, болело все, от макушки головы до пяток ног. Проклиная вояк, я сделал попытку приподняться на руки и только сейчас заметил, что камера до отказа забита телами таких же бедолаг как я.
-А день-то выдался совсем не томный, а, ребята?!-теперь можно шутить без последствий, какой-то совсем уж без чувства юмора у них, подумал я и принялся знакомиться с новыми соседями.
Что ожидает читателей после раздела «Омоновский беспредел», уважаемый автор?