Лето на то и дано, чтобы получать от природы удовольствия, да ещё, если оно проводится в деревне, а тебе всего шестнадцать. Я пока школьница, подруга Неля, ровесница, но она учится в педагогическом училище, перешла на второй курс и приехала на каникулы. Идем купаться на пруд узкой деревенской улицей, сокращая расстояние. Щебечем, юность беспечна и говорлива, на мне светлое с розочками поплиновое платьице, Неля и вовсе разодета, в сарафанчике румынского происхождения, что в городе купила, отстояв очередь.Пруд раскинулся широко, но добрую его половину можно просто пройти и только там, где находится русло затопленной реки, у противоположного обрывистого берега, до дна уже не достать. Разделись, платьица вывернули наизнанку и аккуратно разложили на кустике. Не город, вокруг –ни души. Долго идем по мелководью, под ногами- трава, пруд совсем молодой, но вот вода уже по грудь, поплыли, перевернулись на спину, полежали, глядя на бегущие барашки-облака, наконец, выбрались на берег. Вскарабкались на густо поросший травой обрыв, посмеялись и повернувшись туда, откуда приплыли, вздрогнули! На том месте ,где осталась одежда, расположилось стадо коров .Наш кустик закрыли коровьи бока, но видим, что не случайно, жевательный рефлекс у этих животных развит замечательно .Начинаем кричать и размахивать руками, привлекая внимание пастухов, но, там, скорее всего, подумали, что девицы резвятся, посылая им привет. Скатываемся кубарем с обрыва и плывем назад, но дальше опять идем, точнее, пытаемся бежать, а кто не знает, как вода тормозит движение?
Жалкое зрелище представляла наша одежда, вырванная из жадных ртов жвачных. Мое хорошенькое платьице превратилось в зеленоватую мочалку , Нелин сарафан выглядел не лучше. Нам ничего не оставалось, как заплакать, но в купальных костюмах можно было пробираться к дому только ночью. У деревни законы строгие, сразу присвоили бы статус безнравственных девок .Пошли полоскать изжеванные тряпки, отжали, немного просушили и надели. Теперь уже новые слёзы вызвал приступ смеха . Отсмеялись, а делать нечего, надо идти домой. Пошли полем, дальней тропинкой, где вероятность нежеланных встреч была минимальной. Но закон подлости сработал и здесь, навстречу нам с подойником шла Нинка, по прозвищу, Чумарка, активная сочинительница и разносчица местных новостей. Смутились, поздоровавшись, вжались в кукурузу, но всевидящей тёткой всё было отмечено, краем глаза увидели, что Нинка смотрит нам вслед.
В этот же день маме донесли о моем недостойном поведении, якобы мы с Нелькой в самом непотребном виде, мятые, возможно, нетрезвые, возвращались откуда-то домой. Пришлось признаться и предъявить сжеванное платье. Широко слухи не разошлись, так как их распространяла Чумарка, ей мало кто верил, кроме того, наша репутация, примерной школьницы и будущей учительницы, тоже работала на нас. Нелина же мать, взяв в руки сарафанчик, решительно двинулась к Чумарке. Отчитав её за поклеп, двинулась к пастухам-свидетелям нашей «распущенности» и предъявила иск за испорченную одежду и плохой надзор за стадом. Вот так на лугу паслись нам на горе не козы и не кони, а жвачные коровы.
Будучи школьницей, я вплотную столкнулась с понятием
