Милый мальчик…

Некогда обожаемая мною певица, наконец, откричала песенку про милого мальчика в приглушенном мною звуке радио. Текст в этом речитативе, чередующемся с редкими музыкальными фразами, я так и не уловила сполна, но милые мальчики, её, стареющую, сопровождали всегда в качестве любовников и мужей по возрастной убывающей. Хотя, какое дело мне до малопонятной жизни певицы, а ей-до наших осуждений, у неё свои представления о морали.. Я же расскажу о стареющей женщине и её молодом любовнике, ставшем по сути, мужем, которые жили через хату от меня в одном  из сёл  края соловьев и чудной  степной природы.

Теряют  некоторые немолодые  дамы чувство возраста, вот такая возрастная аномалия случилась и с нашей соседкой Дусей.

Дуся овдовела рано, в тридцать лет. Остались c ней двое детей, дочь постарше и сын. Сильно по мужу не убивалась-был он скуп, держал семью в ежовых рукавицах. Мать Дуси, бывало,  дочь жалея, разохается, вспоминая  покойного зятя, а Дуся только отмахнется от неё.

Были у Дуси любовники, явные, тайные. Был и гражданский муж, которого позже, по просьбе Дуси,  выдворял участковый, а мы, соседские ребятишки, сбежались на скандал. Экс-муж упирался, никак не хотел оставлять чужую хату, уж чем он не угодил Дусе, я не понимала, только моя мама говорила, что он « близ двора не нужен».

Дети выросли, дочь уехала в город к тётке, отцовой одинокой сестре, сына призвали в армию, а к Дусе на постой определили молодого агронома, выпускника института, Николая. У неё всегда снимали угол, то молодые учительницы, то бухгалтеры-экономисты, а тут вот паренька поселили.

Деревенские девушки оживились, обрадовались- потенциальный жених на горизонте,  а никто и подумать не мог, что сорокапятилетняя вдова сделает   их надежды напрасными. Никому не отдавал молодой агроном предпочтения, ни за кем не ухаживал, прямо, как в песне « Ни к чему наряды, ни при чём фасон, ни в одну девчонку не влюбился он». Скрывали они свои отношения и всё вышло наружу случайно, или же не прятали чувств, я просто не помню, но деревня оживленно заговорила. Дусю осуждали все, кто и сам был не без греха, но такой мезальянс  здесь случился впервые. Кто  предложил угол в хате вдовы молодому человеку, почти ровеснику её дочери, вряд ли думал о таких последствиях? А Дуся расцвела, новые крепдешиновые платья, голубой, строгий костюм  дополнили её гардероб. Никаких затрапезных домашних одежд  Дуся не носила: на лице-крем «Снежинка», на голове-перманент, а я, соседская  девчонка, ловко накручивала её мокрые ,скручивающиеся в тугие колечки пряди, на жестяные бигуди. Народ судачил, предсказывал скорый крах отношениям. Кто-то вроде заметил  интерес агронома к молодой заведующей почтой, Алле, кто-то слышал, что к нему едет невеста из города, но приехала мать-хохлушка. Мать выглядела Дусе ровесницей и через несколько дней уехала.

Дочь Дусю тоже осудила и перестала к матери приезжать. Я думаю, она просто стеснялась её сожительства  с молодым человеком.  Сын , отслужив, тоже уехал в город . Правда, на свадьбу к дочери Дуся ездила, не одна, с Николаем. Я ещё школьницей тогда была, а Дуся принесла мне дошивать платье, времени у неё не хватало.. Я обметывала швы, подшивала подол, взамен получила обещанную помощь к моей свадьбе. Уж кем там был представлен агроном, не знаю, правда, он погрузнел, раздался в плечах, выглядел старше поджарых ровесников, но  Дусе всё равно мужем не казался.                                                                      Прошли годы, Дуся жила долго, а  гражданский муж, Николай , так и не оставил её, как ни надеялась деревня. Приехала дочь, забрала к себе в город почти девяностолетнюю мать и вполне ещё бодрого  Николая Гурьевича. Дуся недавно умерла, а Николай Гурьевич живет у падчерицы, с её дочерью и внуками. Попробуйте теперь объяснить, что удержало этого человека возле Дуси? Вот и я не знаю.