Тетя Ира всегда была веселой, жизнерадостной. Она стремилась добиваться своих целей, но при этом оставалась доброй и милосердной. Замечательный, иными словами, человек. В конце 2010 года все изменилось. Диагноз ошеломил все окружение моей соседки – рак легкого. Вроде бы как на ранних стадиях это заболевание более или менее поддается лечению, как минимум его можно сдержать. Но в этом случае надежды не было никакой.
Contents
Смерть – начало начал
Очень плохо было женщине. Она не вставала с постели, то приходила в сознание, то снова отправлялась в небытие. Ее муж думал, что муки уже никогда не закончатся. Однажды тетя Ира начала что-то шептать, метаться, а потом… Потом голос ее затих. Нет, она еще не умерла. Приехала «скорая», несчастную забрали в больницу. Не прошло и трех суток, как Ирины не стало.
Ну а потом все, как и полагается в таких ситуациях. Отпевание в церкви, скромные похороны на местном кладбище, слезы, стоны, безутешные родственники. Все соседи пришли проводить добрую женщину в последний путь. На поминках произошла первая странность. Стол, за которым я сидел, украшала фотография усопшей – в черной рамочке, с лентой. Тетя Ира была на ней молодой и свежей, улыбающейся.
В какой-то момент мне показалось, что улыбка ушла с ее лица, вместо нее пришел какой-то звериный оскал. Страшно ли мне стало? Да я там чуть не поседел! Но, одновременно с этим ужасом мне в голову отчетливо пришла мысль. Всего три слова. «Смерть – начало начал». В тот момент я даже внимания на эти мысли особенно не обратил. Задумался об этой фразе, мелькнувшей в моей голове на поминках, только через три дня. Ночью.
Покойница: озлобленная и беспощадная
Как обычно я улегся на свою кровать, почитал перед сном какую-то чепуху, выключил свет, и… Нет, не заснул. Я лежал, сжимая в руке резиновый эспандер в форме колечка, и размышлял о том, как переменчива жизнь. Та же тетя Ира – еще полгода назад ходила по двору с радостной улыбкой на лице, а теперь лежит в могиле, в гробовой темноте и тишине. Наверное, уже бледная вся, как простыня.
Боковым зрением я уловил какое-то странное движение сбоку. Странно – никого там быть не могло. Родители давно спят в соседней комнате, домашних животных отродясь не держал. Но движение было… Повернув голову налево, я понял, что медленно открывается дверь. Все быстрее и быстрее. Через пару-тройку секунд на пороге стояла тетя Ира. Ну да, та самая, которая по моим расчетам уже успела побледнеть в гробу под землей.
Лицо ее искажала ненависть, выглядела мертвая женщина ужасно… Нет, не уродливая. Злая. Я почти физически ощутил всю адскую злость, которая исходила от ее остывшего тела. Покойница же долго не думала, она кинулась на меня, широко раскрыв рот в недоброй улыбке, и выпучив глаза. Первое, что пришло в голову – выставить ноги. Это я, собственно, и сделал, после чего тетя Ира (или то, что ей прикидывалось) отлетела от меня к другому концу комнаты. Думал, что пронесло, но нет – через несколько секунд атака повторилась.
«Загрызу!»
Не знаю, сколько прошло времени с момента первой атаки, но вскоре мое тело покрылось липким потом, я начинал уставать. Покойница же без устали кидалась на меня, пыталась расцарапать ногтями кожу, и целилась куда-то чуть ниже шеи. Я только потом понял, что она пыталась сорвать с меня крестик – не нравился он ей, отродью дьявольскому, оно и не удивительно.
Дыхания мертвой женщины я не ощущал, его, кажется, и не было. Но вот несколько слов расслышать удалось. В основном это был мат, но между непечатной бранью отчетливо слышалось «загрызу!» каким-то нечеловеческим рычащим голосом, с ненавистью. Я четко ощущал, что если бы была у нее такая возможность, то загрызла бы как пить-дать. За этим она, вероятно, ко мне и приходила.
Спасительный телефон
Внезапно раздался звонок телефона. Покойница вздрогнула, посмотрела на светящийся экран мобильника, и быстрым шагом ушла из комнаты, громко захлопнув за собой дверь. Кто звонил – понятия не имею, номер незнакомый был. Да и трубку брать особо нее хотелось по ночам. Я лежал на кровати, и тяжело дышал. Пытался самому себе внушить, что все произошедшее было кошмарным сном. С этой мыслью и заснул.
А вот утром мои надежды распались в мелкую пыль – на руках были отпечатки в форме человеческих ладоней, вся грудь оказалась расцарапанной, на животе красовались несколько свежих синяков. А главное – запах в комнате. Нет, там не было вони разлагающейся плоти или какой-нибудь адской серы. Стояло стойкое «амбре» формалина. Того самого, который используется в морге.
Больше тетя Ира ко мне не приходила, и из ее друзей-родственников на ночные визиты никто не жаловался. Быть может, свою роль сыграло то, что после описанного выше происшествия я повесил в комнате несколько икон, а кровать перед сном стал обрызгивать святой водой? Кто его знает… Но иногда, в ненастную погоду, когда за окном бушует гроза, а ветер, кажется, пытается проломить кирпичные стены дома, я слышу откуда-то издалека ненавидящий шепот: «загрызу…»
А с чего это покойница пришла именно к рассказчику? ОН что-то сделал ей? Ни с того ни с сего ненависть не зарождается такая, что даже после смерти поднимает. Кстати, тут роль оберега играет не крестик, который пытаются запросто сорвать, а мобильный телефон, звонок которого заставляет нечисть убраться.
А почему вы не проверили дверь? Как вы вообще смогли уснуть? Почему не обратились в полицию если на теле были следы борьбы?