Когда флегматичный врач вскакивает с места, краснеет, бледнеет, с трудом подбирает слова, это страшно! Все началось с банального гриппа, а превратилось в запутанную историю болезни.
Жертва вируса
Это была очередная эпидемия, под каток которой попали многие коллеги: зря отказались от зимних прививок! На меня достаточно разок чихнуть, чтобы заразить, и я «сдалась» гриппу одной из первых. Терапевт, привыкшая к простудам и ангинам, едва взглянула на пациентку на приеме. А потом машинально выписала жаропонижающее.
Продлив больничный в третий раз (температура не «сбивалась», а ночной кашель замучил), получила направление на анализы. Доктора что-то смутило. Но настоящее «шоу» началось, когда пришли результаты. Вот тогда бедная Тамара Викторовна и начала краснеть, словно ее сейчас удар хватит. «30 с небольшим! Ну, надо же!», — повторяла она.
Мысленно прощаясь
А случилось вот что: анализ крови оказался угрожающим, заставил предположить страшный диагноз. Участковый терапевт Смирнова испугалась. Не разглядела болезнь вовремя, за это получит серьезный нагоняй. Огорошенная собеседница настрочила петицию в областную больницу. Скорбный взгляд пугал, хотелось тут же разреветься от безысходности.
Я человек мнительный, легко расстроить. Поэтому, услышав «приговор» Смирновой, превратилась в зомби. Как так? Дети маленькие, еще в школу не ходят, работа, мама… Что сказать, с чего начать? Мысли метались, словно в голове взорвали бомбу, разбросавшую осколки здравого смысла. Хорошо, домашние не растерялись. Наша «раритетная» машина была не на ходу, но муж попросил приятеля, тот и стал нашим шофером. До областного центра час пути, но 60 минут превратились в длинную дорогу на каторгу.
Вот это фокус
Отстояв очередь к окошечку с талончиками, с трудом произнесла фамилию и протянула бумаги из районной поликлиники. Задерганная, давно забывшая значение слова «сочувствие» тетка отрывисто пролаяла: «Триста пятый, пройдете первая». Не помню, как поднялась на третий этаж. Сердце билось в сумасшедшем ритме, кашель мешал дышать.
Гематолог оказался приятной деловой дамой ближе к 50-ти. Посмотрев «верительную грамоту» нашего терапевта, доктор посерьезнел. «Зашкаливающие» лейкоциты ни в какие рамки не лезли! Ирина Петровна достала стетоскоп и попросила поднять блузку. Ей хватило двух-трех прикосновений к коже, чтобы произнести: «Вот дают!».
Приказано выжить
Не сразу поняла, что говорит докторша. Гематологу пришлось повторить: «Что они там придумали, это левостороннее воспаление легких, пневмония, которую слышно. Осложнение после гриппа. Быстренько одевайтесь и на рентгенографию, с результатом возвращайтесь».
Я поплелась в кабинет рентгенолога, оттуда — назад в 305-й. Бедной Ирине Петровне понадобилось все красноречие, чтобы ободрить растерявшуюся провинциалку: «Пневмония не приговор, не плачьте, загляните к пульмонологу в 410-й — назначит лечение. Выбросьте из головы паникершу, надо так напугать женщину!».
Пришлось еще раз приехать в областную, запущенное воспаление не хотело сдаваться без боя. Два месяца больничного, антибиотики, инъекции алоэ, витамины. Половина лета пролетела, словно в тумане. «Вердикт» горе-терапевта вспоминаю редко — когда убеждаю себя не поддаваться панике.
