Бывший муж сделал тест на ДНК и оказалось, что в роддоме нам отдали не нашу дочь

То, что муж может бросить меня с ребенком я иногда представляла и даже пыталась подготовить как-то себя к этому развитию событий. Но когда мой благоверный сообщил мне эту новость и ушел хлопнув дверью, я несколько месяцев не могла прийти в себя и наладить свою жизнь.

Развод

Наша десятилетняя дочка Ася сначала не могла понять, почему так случилось и считала виноватой в том, что произошло, только меня. Она полагала, что я слишком много времени уделяла работе (я учитель), а на семью не обращала внимания. Это еще больше затрудняло мой адаптационный период. Я пыталась больше времени проводить с дочерью. Поэтому доходы упали, и моя подруга посоветовала мне подать на алименты.

Алименты и ДНК

Муж, узнав об этом, разозлился и попытался отговорить меня от этого шага. Однажды он пришел ко мне и принес тест ДНК в котором было сказано, что наша дочь не является его ребенком. Я была в негодовании от такой гнусной лжи и пошла в медицинский центр, где сделали этот неверный анализ. Но там меня начали успокаивать и сказали, что никак не могли быть ошибочные результаты и посоветовали сдать анализы и мне. И о ужас, результаты меня огорошили — оказывается мы десять лет воспитывали не своего ребенка.

Поиски

После этого я не могла успокоиться, мне все время чудились ужасы. Я представляла, что моя дочь живет в каком-то жутком бараке, а ее «родители» ведут антисоциальный образ жизни. Как ее найти я не представляла себе. В роддоме мне наотрез отказались дать необходимую информацию о тех женщинах, которые находились в роддоме в то же время, что и я.

Но дальнейшие события вынудили меня возобновить поиски, так как у Аси диагностировали лейкоз, и ей нужен был донор-родственник, чтобы была совместимость донорских клеток. Придя снова в роддом, я плакала и умоляла заведующую родильным отделением помочь мне. Я объяснила ей причины, которые меня побуждают к поиску настоящих родственников Аси.

Заведующая сдалась, дав мне адреса. Но когда я начала поиски, оказалось, что 3 из 7 женщин, чьи адреса я получила, сменили адреса. Когда я пошла по последнему в списке адресу, оказалось, что женщина умерла, но кроме 10 летней дочери остался и ее старший сын. У их отца была новая семья.

Вести диалог мне пришлось с их бабушкой Маргаритой Федоровной. Оказалось, что она очень состоятельная бизнес-леди. Когда я рассказала свою историю, она сначала слушала с подозрением, но постепенно вошла в мое положение и согласилась, чтобы ее внучка Алина сдала тест на ДНК.

Впервые я увидела Алину на следующий день, когда она вместе с бабушкой приехала на сдачу ДНК. Это была девочка, очень похожая на моего бывшего мужа. Мне и так стало ясно – это мой ребенок. Через неделю моя догадка подтвердилась: Алина моя дочка. Но моя радость омрачалась проблемами с Асей, я ее тоже считала своей дочкой, а ей сейчас нужна была помощь.

Радостные события

Дальше все происходило очень быстро. Большую долю в решении проблемы сыграла бабушка. Анализ ДНК Аси подтвердил их родство. Теперь Маргарита Федоровна все взяла в свои руки. Она нашла какие-то связи в больнице и, сделав пробы на совместимость, оказалось, что родной брат Аси может быть донором. И в скорости сделали пересадку костного мозга.

Теперь Ася идет на поправку. Мы все рады за нее. Болезнь отступила. Хотя самая главная проблема была решена, но как быть дальше с детьми было неясно. Стоит ли менять девочек? Как они смогут это перенести?

Помогла нам определиться с этой проблемой Маргарита Федоровна. Она предложила нам жить вместе. У нее огромный двухэтажный дом с большим количеством комнат. Но когда я попыталась возразить, что не смогу просто так жить в чужом доме, она предложила стать гувернанткой для всех детей, чтобы я смогла себя чувствовать равноправным человеком.

Теперь я живу и работаю в этом доме. Я могу лично участвовать в жизни своей родной дочери. Ася все понимает, она не ревнует меня к Алине.