«БЫЛО У ОТЦА… ТРИ СЫНА»

К грустным я отнесла эту историю только потому, что подходящей для нее рубрики не нашлось. История эта насколько реальна, настолько и трагична.

— Я Лешу сколько раз просила, — не говори этих слов, а он… Не слушал… Как сядем все вместе за стол, посмотрит на своих мальчиков и — «было у отца три сына…»

Она сидела на скамейке рядом со мной, вся почерневшая от горя: девять дней назад мы схоронили ее младшенького. Самого любимого…

Наши соседи Таня и Леша воспитывали троих детей. Но, в отличие от нас с Виталиком, все у них были сыновьями. Старший — Дима, средний — Лёнчик и младшенький Коля, которого Танюша родила почти в тридцать пять.

За своими младшими детьми мы отправились с ней с разницей в одну неделю. Оба родились в декабре, Колька — на неделю позже моего Артема. Подрастая, наши мальчишки до того сдружились, что, выпуская их во двор, мы всегда знали: где один, там и другой.
В тот год они оба должны были идти в школу. Но первоклассником стал только мой старший сын…

Лето подходило к концу. Мальчишки целыми днями гоняли по улице и зазвать их домой было практически невозможно. Поэтому мы с Таней отправлялись на их поиски поочередно. Далеко от дома они обычно не убегали. Светлая голова Кольки и темноволосая — моего сына обычно мелькали в соседнем дворе.

Тот вечер, как обычно, я проводила за домашними делами, когда раздался нетерпеливый стук в дверь. На пороге, запыхавшийся и трясущийся, стоял мой Артем. «Мама, мамочка, Коля умер!», — только и смог произнести он и не по-детски зарыдал. Поняв, что произошло что-то из ряда вон выходящее, я выскочила во двор и увидела как Танюша мчится в направлении соседнего двора. За ней — наша приятельница Алла. Возвращавший в этот момент с работы муж, притормозил меня: «Не ходи туда, не надо! Я сам…» И помчался туда же.

Через час все было кончено. Младший сын Татьяны и Алексея умер, не приходя в сознание, в больнице.

Подробности этой трагедии мы узнали не сразу.

Из сбивчивого рассказа сына, а потом и из того, о чем рассказывали сидевшие на скамейке в тот момент старушки.

Трое мальчишек, один из которых держал в руках самокат, о чем-то договаривались, стоя у пожарной лестницы соседней пятиэтажки. Первым, как выяснилось, стал подыматься по пожарке танюшин Колька, за ним — мой сын. Хитрый Руслан оставался внизу, дожидаясь чего-то.

— Зачем вы туда полезли? — спрашивала я Артема, который только по чистой случайности не погиб вместе с другом.

— За горлинкой… Птица такая… как голубь… Их много на чердаке. Мы с Колей хотели покататься, а Руслан сказал — достанете горлинку, дам самокат…

Видевшие все это старушки стали ругать мальчишек, но те не слушались. Потом тот, что подымался вторым, забоявшись, начал спускаться и почти спрыгнул с лестницы. В это время мальчик внизу поднял камешек, прицелился и бросил в того, кто находился уже под самой крышей. И попал. В щеку. От неожиданности Коля отпустил лестницу и, пересчитав телом все перекладины, рухнул вниз…

«Я себя матерью почувствовала, только когда младшего родила, — спустя год признавалась мне Татьяна. — Дима и Лёнчик — Лешкины, а этот — мой…» Я ее слов не понимала. А еще через год… От рук наркоманов погиб и ее средний сын.

«Было у отца три сына», — любил повторять когда-то их отец. А надо было говорить: «Есть…»