Болезнь, неподдающаяся медицине

Мой отец, атеист, не веривший в то, чего нельзя объяснить, после истории, случившейся с его сестрой Шурой, признал, что в природе всё же « что-то» есть. Произошло это в послевоенное время, моя тетка Шура вышла замуж в соседнюю деревню, там с нею и приключилось странное, страшное заболевание. Началось с того, что Шура пошла к речке полоскать белье. Дно было илистое, ноги увязли в мягком грунте и прибивающаяся к берегу небольшая доска, хорошо выструганная, пришлась, как нельзя кстати. Тётушка с удовольствием ступила на твердую поверхность, ощутив в ногах какую-то дрожь, но это она потом вспомнила, а тогда почти не обратила на этот пустяк внимание, занялась полосканием.

В тот же день она почувствовала недомогание, какая-то душевная тоска стала теснить её грудь, что было странно для молодой, переживающей медовый месяц, женщины .Ночью случился первый приступ, необъяснимая сила распирала живот, из груди вырывался крик, какие-то обрывочные фразы, смысла которых Шура не знала сама, всё происходило помимо её воли. Между приступами тетя была вполне здорова, но такие приступы всё повторялись и повторялись, голос её, измененный до неузнаваемости, вещал и отвечал на вопросы близких. Младшая сестра Нюся понесла ей святую, намоленную воду да и вернулась напуганная, не дойдя, в слезах. Какая –то сила сковала ей ноги, не могла она взобраться по крутому склону балки, на коленях всползала и скатывалась вниз. Брак распался и Шура вернулась в родительский дом, где уже была моя мама и новорожденная, старшая сестра, Валя. Весть о необычной болезни Шурки, а как ещё называли молодую женщину в деревне, быстро разлетелась вокруг. Конечно, обращались к врачам, там поставили диагноз «истерия» и выписали успокоительные капли. Но наваждения не отступали, чувствуя приближение неведомой силы, Шура предупреждала маму, чтобы уносила младенца, крики её были страшны. Повторяю, время было послевоенное, многие ещё жили надеждами на возвращение близких, пропавших без вести, а Голос, назовем его так, он жил вне сознания Шуры, вступал в разговоры во время приступов. Соседке удалось спросить, что же случилось с её мужем на войне, жив ли он? На что Голос утвердительно ответил, что, да, жив и сейчас он пьет чай у своей сестры в соседней Быковке. Не помня себя, бросилась обнадеженная женщина в ту деревню, но мужа её там не было и быть не могло, он не вернулся никогда. Раздосадованная, она опять пришла с вопросом, зачем же ты врешь, на что Голос, хрипло рассмеявшись, ответил: «А чтоб ты мучилась, правды от меня не жди, всё равно не скажу». Некоторым он всё же говорил правду. У односельчанки Нюры пропал теленок, сорвался с привязи и в порыве восторга и ликования от полученной свободы куда-то умчался. Голос велел взять веревку и поискать на задах деревни. Так и вышло, упал теленок в торфяную лаву, деревня отапливалась торфом, оставляя после себя двухметровые канавы, постепенно затягивающиеся илом, сползающим грунтом. Доставали его мужики на веревках. Пришла опять Нюра к больной, с новым вопросом, а Голос её и слушать не стал, отправил домой, иди, мол, рано обрадовалась, теленка нашла, а мужа – потеряла. Кинулась женщина к дому, а муж на пороге лежит- скоропостижно скончался.

Водили Шуру в церковь, там её корежило и ломало, она кричала, пугая прихожан, грязно матерясь. В обычной жизни тётя никогда не произносила бранных слов. Священник кропил её водой, творя молитву, приговаривал: «Выходи, нечистый, выходи, лукавый», а живот несчастной содрогался, как бы выдавливая слова: « Выйду, выйду». Но приступы продолжались, обозленный голос выговаривал: «Нас здесь легионы, не ждите, все не выйдем» Повезла её мама моя поездом в соседнюю область к старушке, лечившей одержимых. Стали спускаться с подножки, а тетка опять забилась в припадке, попутчики тянули её за руки вперед, Шура отчаянно сопротивлялась, намучилась моя молодая мама с нею тогда.
Но церковные службы делали своё дело, приступы становились всё реже и слабее, пока не прекратились совсем. Шура вышла замуж, родила троих детей и ничего подобного с нею больше не повторялось, умерла она в старости.

Я расспрашивала родителей о причине такой напасти и мама рассказала, что жил в той деревне, куда золовка выходила замуж, одержимый, строгая доску, почувствовал непреодолимую тягу к воде и не выпуская предмет из рук, бросился к реке и утонул. Родственники не могли его удержать, такой силой он обладал в тот момент. Освобожденная доска поплыла себе по реке искать новое пристанище, на беду свою к берегу подошла моя тетка и обрадовавшись удобной площадке, стала полоскать белье.