Кум-бизнесмен

Вся наркота заходила в зону через начальника опер части, ,,кума,, как звали его зеки. Видать после успокоительной акции, после ОМОНа, кум сообразил, что в этой глухой деревушке можно таким образом делать бизнес, клиенты под рукой, все под контролем, спрос такой, что городским барыгам и не снилось, а деньги в зоне всегда водились, это он знал как никто другой.

Год назад в этой зоне сидел парень, который сегодня барыжничал наркотой в городе. Через него опер пару раз брал для своих агентов, на умиротворительные акции с ведома хозяина, вот тебе и готовый поставщик. Бизнес-план был прост до безобразия. Перед работой кум заходил к барыге или то сам приносил ему домой, или в условленное место, не столь важно, забирал большой флакон с ,,ширкой,, и спокойно ехал в зону. Там у него на связи состоял комендант зоны, вот ему-то опер и заносил флакон и начиналась ,,движуха,,!

Обычно блатные знали о предстоящем заносе заранее, потому к этому времени, выпрашивали, выигрывали, занимали, перезанимали деньги, собирали и с самого утра уже ждали на окне. Едва кум заходил к коменданту на барак, смотрящий обходил своих людей, собирал все деньги, чтоб не бегали по одному, чтоб и здесь все было организовано. Только опер выходил из каптерки, как смотрящего буквально выбрасывали за ворота и терпеливо ждали. А потом наступала самая сладостная минута, когда все эти ,,дела,, в каптерке делили между собой и со счастьем в руках, разбредались по своим укромным местам.

Торговля в эти дни принимала астрономические размеры, покупалось-продавалось буквально все, от копченой колбасы высшего сорта и до сигарет, трусов, мыла, кто, что имел, продавал, только бы заиметь такие желанные в те дни, пять рублей. Спортсмены, которые не пили, не курили, и уж конечно, не увлекались, в эти дни запасались на месяца продуктами, одевались словно американские денди, скупая все подряд.

Но больше всех богател, конечно же, кум. Через неделю он сменил свою старенькую ,,девятку,, на ,,Ауди,, а через через месяц и вовсе пересел на ,,БМВ,,. Комендант тоже себя не обделил. После освобождения братва его не забыла, встретили у зоны, с приветственной речью и паяльником в руках, облегчив его совесть на пять полновесных американских тысячи.