Кому живется хорошо?

Середина шестидесятых- школа, куда я ходила в пятый класс, была в селе ещё и   центром культуры, местом проведения досуга детей, молодежи и даже взрослых. А тут канун Нового,1965 года. В школе новогодний утренник. Зал старого, деревянного здания  украсили  бумажными гирляндами, фонариками, снежинками .На  сцене-большая сосна, ели в наших лесах не растут. Картонные, стеклянные игрушки на железных прищепках, конфеты в ярких фантиках обильно  покрывали хвою  вечнозеленой красавицы.

Деда Мороза, в красном длиннополом кафтане,  играл молодой учитель математики, вчерашний студент, Иван Иванович. Из-под полы высовывались остроносые лаковые туфли-учитель был щеголем. Веселье было в самом разгаре- разновозрастной хоровод кружился вокруг елки  с традиционной песенкой  «В лесу родилась ёлочка…». Потом вышли танцевать « снежинки», среди них и я. На нас марлевые пачки, накрахмаленные, стоящие дыбом, кокошники, расшитые бисером с пришитой мишурой, белые  хлопчатобумажные гольфы, которые нужно было регулярно поддергивать-колгот тогда ещё не знали. « Мы белые снежиночки, летим, летим, летим..», плавно поводим руками в стороны, ну, класс, одним словом…

Но пришел звездный час дошкольников. Дед Мороз галантно сопровождал каждого  артиста на сцену: читать стишки, петь и даже танцевать-кто во что был горазд.

Вышел серьезный мальчишка, лет пяти- шести. «Что ты будешь нам показывать?»-поинтересовался Мороз. «Стих-Кому живется хорошо?!»-деловито, детским баском объявил  он. «Пожалуйста-кивнул Мороз, думая, что мальчишка будет рассказывать о зайчиках, мишках и прочих сказочных персонажах.

« Кому живется хорошо?-откашлявшись, продолжил тот —

Нюрке-свинарке,

Шурке-доярке,

Герману Титову и

Леониду Брежневу-

Остальным-по-прежнему!»

Публика ахнула. Ещё не пришли времена, когда народное творчество смело и открыто вышучивало несправедливость на государственном уровне. Посмеиваясь, но тайком пели частушку, когда земляк наш, Никита Сергеевич переусердствовал на взгляд народа с помощью братским странам. «Ладушки, ладушки, Куба ест оладушки, а мы ходим и….», дескать, суп гороховый  едим.

Дед Мороз попал в трудное положение. Проводить маленького чтеца со сцены без подарка он не мог. Но и подарок делать за политическую эпиграмму тоже было нельзя. « А может, ты знаешь стишок про Новый год или про ёлочку?» -решил замять неловкость очередным  вопросом. Наверняка, знает. «Знаю, я даже спеть могу»-живо откликнулся ребенок. «Ну, ну- оживился Иван Иванович-пожалуйста.

«Я под ёлочкой плясала

И ногами топала,

Дед Мороза завлекала

И конфеты лопала»-проголосил дошкольник.

Такого взрыва веселья старые стены, наверно, не знали никогда. Дед

Мороз утирал слезы , сконфуженная бабушка юного артиста кинулась к сцене, кляня себя, что не подготовила ребенка к выступлению. Не подумала об этом заранее. У них снимала угол развеселая молодка, заведующая сепараторным пунктом, певунья и плясунья- этот фольклор оттуда. Мальчик счёл  веселый отклик зрителей  своим личный творческим успехом, поэтому не спешил уходить со сцены, хотя подарок был уже в руках.

« Дед Мороз, Дед Мороз-артистично повел руками в сторону Ивана Ивановича-

валенки в заплаточках,

Посмотри, какие дырки

У тебя на пяточках..»-  продолжить ему не дали, подоспела мама и вдвоем с бабушкой мальчика быстро спустили в зал. Дед Мороз продолжал  дальше  вести праздничное мероприятие, всхлипывая от сдерживаемого смеха.

Родители ребенка имели разговор при директоре, квартирантке за дурное влияние на ребенка было отказано в жилье. Было такое время…