Азимут по-деревенски

Теория необходима, кто-бы спорил, но без закрепляющих практических действий она будет лишена своего назначения. Я, молодая сельская учительница географии, первый год работавшая в школе, строго следовала учебной программе, практические работы проводила, как положено, в срок. В пятом классе подошло время закрепить знания по ориентированию на местности, движению по азимуту. Вручив компасы лично в руки каждому, а сельские классы были небольшими, хватило всем — вывела учащихся за пределы школы.

Стояла прекрасная осенняя погода, летела, сверкая на Солнце, паутина, неподалеку от школы роща- дубрава меняла свой летний наряд, а дети радовались и погоде и смене характера занятий. Раздала задания, стою на пригорке, местность открытая, все маршруты на виду, только азимут движения Вовки, смышленого, конопатого мальчишки, ненадолго скрывал его за зарослями шиповника. Вот уже потянулись добросовестные девочки с выполненными заданиями, пришли остальные, урок к концу-нет только Вовки. Где же он, предмет моей учительской любви, так как нет слаще момента в нашей практике, когда вопрос ещё не выражен до конца, а рука обучаемого, схватившего на лету мысль, уже взвилась вверх? Я заволновалась, парнишка с дисциплиной в ладу. Покричали хором: «Вова, Вова!», ответа нет. Я заволновалась, детей отпустила в школу, а сама пошла по Вовкиным азимуту, твердо зная, что сбиться с пути он никак не мог. Иду, время от времени взываю к нему, прислушиваюсь, где-то лает собака, мычит корова, тарахтит мотоцикл. Дошла до указанного ориентира, потопталась, раздумывая, идти дальше или вернуться, неужели сбежал домой ? Но зачем, портфель ведь в школе? Что же делать, где его искать? Оглядываю местность, ищу встревоженным взором опасные места, куда мог угодить мальчик. Вон заросли крапивы, его там нет точно, вот небольшая ложбинка, но она хорошо просматривается . И тут мне опять послышался собачий лай , откуда-то со стороны. Встрепенулась: собака, лает, где, почему?! Ах, вот где, в старом, в запущенном саду, в стороне от намеченного маршрута. Бегу, сбивая каблуки, цепляясь капроновыми чулками за огрубевшие травы, и вижу, как рыжая дворняжка, захлебываясь от ярости, прыгает вокруг яблони, а на ней, о, момент радости, — мой ученик Вова Краснов, мечет в собаку огрызки. Всё стало понятным, урожайный год на яблоки позволил остаться на верхушках крупным плодам прекрасного зимнего сорта, Пепин шафранный, красно-желтым яблокам. Быстро управившись с заданием, Вова бросился в сад, яблоки манили своей прелестью. Спуститься вниз не дала собака . Отступила сама, опасаясь, но как же вызволить ребенка из собачьего плена? Собаку эту оставили пчеловоды, привозившие пасеку на время медосбора. Брошенное животное считает по-прежнему сад территорией своих хозяев, стережет теперь урожай. Варианты спасения роились в моей голове, но не было ни одного достойного, а мальчишка сидит на ветке уже около часа. Наконец решила, побегу в школу за помощью, но ситуация разрешилась проще, на звук голосов и лай к саду подошла соседка, хорошо знакомая собаке и та, завиляв хвостом, пошла к ней на зов.
Спустившийся с дерева ученик и его виноватая учительница пошли по тропке, по азимуту двести семьдесят градусов, беседуя о собачьих инстинктах, видах на урожай фруктов будущего года, о науке топографии, которую выросший Вова продолжал изучать в военном училище. Он стал военным, боевым офицером, мой незабываемый ученик , география мест его службы не знает себе равных.